Так получилось, что на восьмой день своего рождения Саня попал в больницу. Как бы, официальная версия двусторонняя пневмония. Он плохо спал, тяжело дышал и в какой-то момент отказался от груди и начал терять в весе. Не было ни температуры, ни кашля и мы не сразу обратились к врачу. А еще были вдали от цивилизации. В общем, на восьмой день мы поехали во Владивосток в детскую городскую больницу. Попав туда, я испытала шок от условий и уже второй за короткий промежуток времени. Первый я получила, когда мы из палаточного лагеря в Витязе переехали в домик в Андреевку. Такой свинарник вокруг, народу тьма тьмущая, с ребенком особо не покупаться, так как весь берег загажен то окурками, то мусором. Туалетом откуда-то несет. Вокруг какие-то пьяные компании. В общем, кошмар! А здесь, в детской больнице еще похлеще, не дай Бог туда еще раз попасть ни нам ни кому-либо еще. В отделение может входить кто хочет, без халатов и бахил, при том, что это инфекционное неонатальное отделение. В боксе, палате (10-12 кв м), по пять детей и 5 мамочек. Спать с ребенком нельзя, есть специальная спальная комната для мамочек- материнская, на два этажа ниже, но там нет мест, спать можно только по очереди. Хорошо, мне Ирина Коваль с мужем (гинеколог из Владивостока) привезли свой личный матрац, который днем я хранила в материнской, а ночью, когда медсестры засыпали приносила в бокс, так делали многие, а утром до шести утра нужно было унести все на место. Спали мы на полу вместе с Санюлькой, он так спокойней спал. Открывать окна якобы нельзя, но такой грязи я даже в общественных местах не видела. Окна не мыли наверное с тех пор, как построили больницу, в самом боксе пол мыли через день через два, так как санитарок нет на такую работу и на такую зарплату, а пыль я, вообще, не видела, что бы протирали за всю неделю, что мы там провели. Лечить тоже нечем, каждому выдают список лекарств, начиная от спирта, ваток, бинтов и кончая самими лекарственными средствами. Саню положили под кислородную маску, которая была сделана из отрезанной пластиковой бутылки. Зрелище не для слабонервных, смотреть без слез просто не возможно. Пошли делать снимок легких, это, вообще, нечто. Доисторический аппарат. Ребенка подвешивают на каких-то резинках, пеленках и при этом мамочкам не разрешают смотреть, потому что им, наверное, сразу станет дурно, как с ее ребенком обращаются. Кушать мамочкам тоже особо нечего: буфет работает в строго определенные часы и до 16-00. И если ты по каким-то причинам опоздал (обход, процедуры, ребенка кормила или еще что-то подобное), то останешься голодной до следующей раздачи. Так как я не местная и мне носить еду было некому, то после четырех часов я радовалась любому перекусу. Рядом был небольшой магазинчик и мы бегали в него даже не переобуваясь за провиантом. Кушать в боксе вроде как запрещали, но при этом все равно все ели здесь. В общем, через неделю после моих просьб и слез, нас отпустили под мою ответственность переехать в наш родной перинатальный центр в Хабаровске. Врач поставила условие, что если Саня начнет набирать в весе 2-3 дня подряд, то она нас отпустит, а если нет – то под нашу ответственность, ну и при этом «яркие краски», что с ребенком может случиться – врачи умеют успокоить и найти нужные слова при этом. Ну вот вкратце, условия нашего пребывания. Саня все слышал про вес от врача и от меня - и все исполнил, как от него просили, он набрал в весе немножко, но стабильно. Хорошо, что я еще не повелась на уговоры врачей сцеживать и кормить с бытылочки, якобы ребенку тяжело сосать грудь. Санюлька молодец, всегда имел хороший сосательный рефлекс и спал практически целый день на груди и целую ночь. И вот Саша отправил бабушку с Олечкой на поезде в начале сентября, а сам на следующий день приехал с утра за нами. Внутри такая радость и счастье, что мы едем домой нас не было дома с конца июля, а сейчас на дворе уже начало сентября. Внутри была надежда, что может еще все обойдется и мы пролечимся дома под наблюдением врача. Доехали хорошо, Санечка в основном спал, к вечеру мы уже были дома. Заходим домой, Саня так внимательно рассмотривал стены, потолок и обстановку нашей квартиры глаза расширились, казалось, что он изучает и вживается в это пространство, куда его привезли. Бабушка хотела Олечку забрать к себе ночевать, но я так соскучилась по Олечке, ведь не видела целую неделю, что решила оставить ее дома, с нами. А Олечка устроила такую истерику мне, что спать пришлось укладывать Саше. Переночевали, с утра нас посмотрела наш личный врач–неонаталог Ольга Александровна, которая еще Олечку смотрела в свое время и сказала, что срочно нужно везти в перинатальный центр, после обеда мы уже поехали по месту назначения. День был выходной, из врачей только дежурный врач, но как раз наш общий знакомый. Продолжение следует...